Изучение влияния нового курса религиозной политики на Русскую Православную Церковь не ограничивается вопросом о степени автономии или зависимости церковной жизни от советской власти. Очевидно такой вопрос не второстепенный. Однако другие процессы, запушены новым положением Церкви в советских системе и обществе, не являются менее важными.

Семинар поднимает вопрос о централизации церковных структур, о её значение для истории Церкви и для истории государственно-церковных отношений.

После 1943 года произошло совпадение совершенно разных (если не сказать — противоположных) намерений церковных верхов и, с другой стороны, советской власти. Позиции Церкви и государства были различными; их интересы были несовместимыми и взаимно противоречили друг другу. И тем не менее обе эти стороны способствовали процессу централизации церковных структур и укреплению власти епископата, что и предопределит тот облик Русской Церкви, который она приобретёт во второй половине XX века.

Происходило коренное изменение проводившейся в двадцатых и тридцатых годах политики, когда одна из основных целей советских властей заключалась в том, чтобы способствовать возникновению в Церкви расколов ради ослабления церковного управления вплоть до его распада. Теперь же, наоборот, возобладала другая политическая линия, и власти перешли к поддержке церковных. Значение, придававшееся теперь отношениям с патриархом и епископами, и отказ от содействия разрушительным процессам или политике ликвидации высшего руководства Церкви были продиктованы отнюдь не конъюнктурными и тактическими соображениями оппортунистического характера. Нет, речь шла о приоритетах советской церковной политике, которые, начиная с 1943 года, оставались в силе всегда, даже и в те времена, когда отношения с Церковью становились наиболее конфликтными. В этом-то и заключалось принципиальное новшество советской религиозной политики, которому историки, пожалуй, не уделили достаточного внимания.